Как наши предки учились быть сильными и ловкими

2022 год объявлен Годом народного искусства и нематериального культурного наследия народов России. Для нас это повод обратить внимание на те виды спорта и дворовые игры, которые с детства известны многим белгородцам или, наоборот, давно ими забыты.

Начнём с того, что на Руси сильным и выносливым всегда выказывали особое уважение. В первую очередь потому, что именно на них ложилась ответственность по защите Родины и созданию так называемого продовольственного запаса.

Словосочетания «русский богатырь», «сила недюжинная», «косая сажень в плечах» заключали в себе не только определение физической мощи, но и эмоциональную составляющую отношения к тем, кто бился за страну и кормил её.

При этом подразумевалось, что человек, наделённый такими достоинствами, добр и миролюбив, и уж если продемонстрирует своё дарование, то только в поединке с врагом или в шуточном состязании с равным соперником.
Намеренно физическим развитием тела в народе не занимались. Это происходило естественным путём – через выполнение житейских обязанностей и культурные традиции. Лишь в начале ХХ века физические упражнения стали обязательными в школьной программе.

Во времена, когда термина «подвижные игры» не было и в помине, сами игры, тем не менее, существовали. Взгляните на картину Владимира Маковского «Игра в бабки»: деревенские ребятишки выставили в ряд косточки (обычно это были коровьи суставы, которые сушили в печи) и по очереди сбивают их камешком. Сюжет незатейливый, но показательный: для обретения ловкости использовались простые подручные материалы, поскольку ничего другого у бедноты не было. В обеспеченных семьях всё выглядело по‑другому: там у детей были коньки, теннисные ракетки, мячи и даже собственные лошади. Но мы сейчас о большинстве. А оно в своих забавах больше уповало на фантазию, чем на инвентарь.

Так вот, в сёлах Курской и Воронежской губерний, которые в то время относились к Белгородской земле, игра с картины Маковского (по мнению этнографов, одна из самых древних на земле) была любимой. Так сказать, ежедневной. Правда, называлась она в наших краях по‑иному: кости, или – на татарский манер – козны, кóзанки.

Из тех же далёких времён к нам пришли пятнашки, которые в XIX веке знали как салки (от слова «сало») или квач (так называли помазок для дёгтя): водящий должен догнать кого‑то из команды и дотронуться до него рукой – засáлить.

Прохоровские дети играли в шшуку: взявшись за руки, становились в круг и с криками «шшука-мука!» бежали по нему из всех сил. Во время этой беготни кто‑то падал и выбывал. Побеждали самые выносливые.

В Ровеньском районе старожилы вспоминали ярошки. В выкопанные ямки ставили столбик высотой 10–15 см (ярошку), который выбивали палкой-битой. В полёте его ещё раз били, стараясь, чтобы он улетел подальше от условной черты-границы. Побеждал тот, у кого ярошки ложились ближе к цели.

Также популярной у ровенчан (и не только у них) была игра с хозяйственным уклоном, навеянная вечной делёжкой земли – отрýба. Для неё на земле чертили квадрат, который делили линиями на куски по числу участников. Водящий бросал нож на чужой участок. По той линии, как ложился нож, отрубали – то есть прибавляли – кусок к земле бросавшего. Побеждал участник с самым большим «наделом».

О спорт, ты – праздник!

В старину народные и религиозные праздники обожали не только за то, что в эти дни можно было поесть вкуснее и сытнее, но и за особенные, массовые игры. Для Масленицы, Пасхи, Красной горки и так далее были заведены свои состязания с церемониями и обрядом проведения. Престольные праздники в сёлах почти всегда сопровождались большими ярмарками, которые тоже включали в себя народные спортивные состязания. Например, выезды на лошадях с седоками или в санях (зимой) – в наших уездах в таких выездах порой участвовало до 300 человек за раз.

Массовыми были катания с горок, на санках и на качелях. Помимо классических стоячих (из доски, подвешенной на цепях или верёвках), качели сооружали и по принципу противовеса, положив доску на бревно. На последних качались большими группами: кто кого перетянет.

Но ни одна народная забава не могла сравниться с азартом кулачных боёв, или кулачков, стенок. Устраивали их в период от Рождества до Масленицы, при этом готовились заранее целыми деревнями: вырабатывали стратегию, выбирали бойца-командира, настраивались психологически. По воспоминаниям томаровского краеведа Анны Басаргиной, кулачный бой вёлся по строгим правилам: его прекращали после первой крови, нельзя было наносить удары сбоку или со спины, использовать кастеты или утяжелители. Имена самых заметных победителей тех битв до сих пор хранят в деревнях как легенду: Василия Анпилова из грайворонского Смородино (говорят, он мог поднять лошадь), отца и сыновей Горбатенко из Томаровки, Ивана Зубкова из старооскольской Рождественки.

Исправление недостатков

По сути, вольный народный спорт, игры и крестьянский труд долго оставались единственными способами тренировок тех самых будущих богатырей. И хотя формально уроки гимнастики в школах России узаконили ещё в 1872 году в «Положении о городских училищах», видные общественные деятели и педагоги много лет бились, чтобы предмет стал реальностью. В 1880-х преподаванию гимнастики стали обучать студентов в Курской учительской семинарии, а в 1902 году – в Белгородском педагогическом институте. Отметим, что до этого момента (и ещё долго после) представление о занятиях гимнастикой в стране имели только военные – в армии спортивные занятия постепенно внедрялись со времён Петра I. По этому поводу есть интересное архивное подтверждение.

В 1889 году Грайворонский училищный совет ввёл военную гимнастику в народных школах и пригласил на летний месяц отставного офицера, который показал 30 грайворонским педагогам основные упражнения. Приезжему физкультурнику заплатили за месячный курс 100 рублей – огромные по тем временам деньги. За ведение нового предмета к основному жалованию (которое тогда составляло 240 рублей в год) каждому педагогу положили доплату 30 рублей. Спортзалов в те времена не было, занятия проводили на улице в подходящую погоду – то есть 3–4 месяца в году. Поэтому земство сочло доплату достаточной. Через два года совет отчитался перед земством, что занятия гимнастикой в сельских школах прекращались зимой «из‑за глубокого снега и тяжёлой обуви крестьянских детей, затрудняющих стройность движений».

Но благодаря стараниям учителей «мальчики знали простые гимнастические приёмы и исполняли их удовлетворительно». Оплата труда физруков к тому моменту поднялась до 50 рублей.

К 1908 году уроки гимнастики стали постепенно входить и в женские белгородские гимназии, хотя и не без сопротивления педагогов и родителей. Главная цель занятий для девочек была в «исправлении телесных недостатков» и укреплении здоровья. Как правило, им предлагались посильные упражнения или игры. Уж не знаем, насколько регулярными были эти занятия, но в документах они значились.

К 1910 году школ повсеместно стало больше: в Старооскольском уезде – 163 земские начальные школы, в Корочанском уезде – 66, в Новооскольском – 65, в Грайворонском – 52. И гимнастику в качестве неосновного предмета ввели в каждой из них, не говоря уже про гимназии. В аттестате же гимназистов обязательно прописывалось, что они обучались физическим упражнениям.

Оценивать успеваемость по этому предмету стали гораздо позже, в советской школе. Тогда действительно начался новый этап, который приравнял физкультуру по важности к другим предметам, нацелил школьников на выполнение нормативов. Ну а подвижные игры на свежем воздухе и прочие уличные забавы так и остались способами тренировки силы, скорости и ловкости.

Ольга Бондарева